Вопрос:

Существует ли Русская Национальная Идея? Если существует, то каковы ее содержание и смысл?

Ответ: (Продолжение)

Вспомним сформулированный ранее парадокс русской национальной идеи, который наглядно проявляется уже в процессе постановки проблемы ее существования и содержания.

Некоторое конкретное личностно ограниченное сознание, являющееся ничтожнейшим фрагментом сознания общего, вынуждено отвечает на вопрос, ему вовсе не адресованный, но вынуждено потому, что единое русское социальное сознание скорбно молчит, растерзанное на многие миллионы частей.

Коротко: сознание общее молчит, потому что его составляющие слишком уж противоречиво говорливы, а слишком говорливы они потому, что единое – молчит.

От чьего имени вещают те, кто отвечает? От своего или от имени всех? 

Это лишь одна сторона. А другая, от чьего имени ставится вопрос о национальной идее: от имени политика, понимающего политику как шоу, или шоумена, мнящего своё шоу политикой? Вряд ли политик, выплясывающий под «калинку-малинку»,  также как шоумен, развлекающий аудиторию ответами на вопрос «что такое русская национальная идея», являют собой символ-выразитель «русского соборного сознания», а если и являют, то сознания явно, говоря по-русски, рехнувшегося. 

Если тот, кто касается проблемы единого русского национального сознания, говорит лишь от своего имени, озвучивая этим лишь свой узкоэгоистический интерес, то было бы более здравым идти в горы и, найдя нимфу с красивым чеченским именем Эхо, морочить ей голову своими вопросами, а себе – ее ответами. Впрочем, если вслушаться вполне осмысленными:

- Что-о тако-о-е ру-у-сская национальн-а-а-я идее-е-я?

- …ДЕ-Е… Я.. …ДЕ-Е… Я..

Так обычно отвечает – задавая вопрос, русский мужик, упившийся до чертиков и только-только начинающий приходить в себя.

И наблюдая за этими младенческими попытками рекогносцировки в жестоком мире вопрошающе-отвечающих людей, было бы верхом неприличия и хамства тревожить это девственно чистое сознание незаданным вопросом, на который это сознание, как ни странно, смогло дать исчерпывающий ответ.

Ельцин, пребывая в своём кремлёвском ущелье, явно не понимал ни где он, ни тем более кто он, когда с трудом сумел поставить свой вопрос перед нимфами своего президентского аппарата, чтобы те аппаратом поставили вопрос России.

Где мы? Где мы все находимся? Куда идем? Откуда пришли?

Может быть, хотя эти вопросы в контексте масштабности проблематики рискуют показаться нелепыми, вначале следовало бы ответить на них?

И пусть тот, кто исчерпывающе и главное убедительно сумеет ответить на них, дальше уже как заслуженный волшебник-маг произнесёт страшное в своей силе заклинание формулы русской национальной идеи, которая чудеснейшим образом объединит вновь Россию и русский народ.

Объединит… Это понятно. А для чего объединит? Чего, чего же хочет нормальное здравое русское сознание прежде всего? Правильно! Самую малость, того, что вновь сделает русский народ и Россию великими.

Почему же вновь речь идет о русском национальном величии, этой русской головной боли всех нерусских голов всего мира? Почему русские постоянно, историко-неугомонно вляпываются в одну и ту же субстанцию, пытаясь в очередной раз гордо ступить там, где не хаживавала ни одна иная народная нога?

Может быть потому, что сейчас плестись в хвосте всемирного похода человечества в отсутствующее будущее это значит уже не просто периодически вляпываться в указанную субстанцию, а идти по ней вброд и это в лучшем случае?

А может быть просто потому, что велика Россия, ВЕЛИКА и нет иной такой, и уже не будет никогда?

Может быть потому, что, ну, не может быть идея народа, тем более такого народа как русский, малой?!

Мыслят все.

Человек мыслит мыслями, а народ – идеями. Народы мыслят и выражают свои мысли через свои отдельные человеческие терминалы – тех очень немногих своих представителей, которые сумели в себе собрать в единство, сумели синтезировать мысли разрозненного большинства, того большинства, каждый представитель которого в состоянии мыслить лишь персонально от себя.

Обратим внимание, что сейчас мы, во-первых, обозначили выход из того заколдованного порочного круга парадокса русского национального сознания, а во-вторых, потушили манящий свет недоумия в конце закольцованного тоннеля.

Никогда не стоит упрекать русских идеей русского национального величия. Одна мысль упрека человека или народа – не важно, способна лишить такого мыслителя будущего. Можно упрекать кого угодно, но только не русских. Русские всегда платили за это по счетам как никакой иной народ, и всегда был полон жертвенный алтарь русской идеи русского величия. Расскажите об идее народа, и вы расскажете о его исторической судьбе.

Каждому – своё, им порожденное, его родное, выстраданное – идейное.

Мысли человеческие, как правило, мелки и их очень много, так как слишком много еще человеческой мелкокалиберности и суеты.

А идея - это совсем иное. Идея – это нечто цельное, редкое, значимое, высокое, что может быть озвучено и стать словами даже не иногда, а может быть всего лишь раз за всё время существования народа. Идея, выражая смысл и цель существования народа, является целью и смыслом его существования.

Здесь необходимо остановиться и отдать себе полный отчет в том состоянии, в котором пребываем.

Мы имеем возможность наблюдать финал начатой Горбачевым «эпохи «плюрализма» и «демократизации всех сфер жизни». Он, наконец, наступил в виде тотально-повальной девальвации всех суждений, его ядро – в утере самого понятия истинности.

Всё погрязло в иллюзии равноправия. Все, буквально совершенно все в погоне за призрачной значимостью исторгают тухловатый аромат своеволия.

Своеволие, в конечном счете, единственный смертный грех человека.

У всего мира одной из самых высоких идей является идея свободы.

Свобода  - freedom.

Свобода (freedom) западного мира, всей западной цивилизации утопла в трясине тяжкого наследия римской империи, римского права и материальности. Латинское «libertas» заменило истинный смысл свободы. В чем он? 

Митрополит Антоний Сурожский, осмысливая понятие «свобода», отметил, что она берет своё начало от санскритского «priya». От древнейшего языка происходит «freedom» англичан и американцев и «Freiheit» немцев. Его глагольная форма означает «любить», "быть любимым", а «priya» как существительное – «мой любимый», «моя любимая».

Митрополит Антоний говорит: «Ранняя интуиция санскритского языка определила свободу как любовное соотношение двух, причем любовное в самом глубоком смысле этого слова: "Я тебя достаточно люблю, чтобы тебя не поработить, я тебя так люблю, что хочу, чтобы ты был самим собой до конца, без того, чтобы я тебя определял, я тебя менял, чтобы я на тебя влиял».

Наверное, Бог именно так относится к человеку, предоставляя ему свободу и свободную волю.

У всего мира есть свобода. Но у русских наряду со свободой есть еще кое-что – русская воля.

Возможно, именно в этом разгадка загадки русской души.

Что такое русская воля?

Русская воля, свобода русской воли – это освобожденная воля. Воля русская неукротима, именно это отличает русский народный характер от всех иных. Смирения – нет! Умиротворения, довольства, удовлетворенности – нет! В этом сила русская, в этом ее слабость, ибо как легко спутать волю со своеволием.

Русская воля это триумф, как выражался Хомяков, «волящего разума». Да, триумф русского волящего неразумия воплощался в «русской вольнице», а порой и «русском бунте», беспощадном и страшном.

Русский бунт против всех, против всего мира, может ли он быть, пусть всё так же беспощадным, но прекрасным? Скажут ли когда-нибудь: «Русский бунт беспощадный и прекрасный?!» Почему бы и нет? Бунт разума против безумия может быть и прекрасным, и беспощадным в своей красоте. Почему не прекрасен бунт, если это бунт против мира зла, а волящий русский разум – разумен и лишен своеволия?

Обретение истинной свободы через добровольное принятие истинной воли… [1] Очень хочется поставить знак вопроса, а не троеточие.

Как понять сказанное? Можно понять формально, как обычно, и понять не формально, то есть истинно.

Что же это значит формально мыслить?

Пример из прошлого, которое, славу Богу, в прошлом.

Защита прав человека это хорошо или плохо?

Это не просто не хорошо и не просто плохо. От этого ничтожного и неказистого идеологического дрючка Россия едва не исчезла с политической карты мира.

Навязанная демократизацией России дорожка шла по самому краю чеченской бездны, бездны, к которой даже трезвые нации не рискуют подходить. Для пьяной же от крови криминального передела, слез несправедливости и тоски бесправия России пойти на поводу у «правозащитников» и их заокеанских покровителей, согласиться на удовлетворение ичкероидных амбиций в любой форме означало немедленный распад и самоликвидацию.

Понимали ли это те, кто поднимал чеченскую тему, а вместе с ней и свою руку на целостность России? Наверное, нет. Дело ведь не в абстракциях права. Дело абсолютно в ином. В конечном счете, право – это хлам и макулатура и более ничего. Нет, они – «правозащитники» не понимали и потому они просто виновны и просто должны ответить за своё безумие, ибо если понимали, то их по законам военного времени следовало бы как явных врагов просто взять и расстрелять.

Именно этой на первый взгляд невинной демократической правозащитной заморочкой Запад послал всю российскую государственность туда, откуда ей уже никогда не вернуться, но… мы как-то умудрились. И вопрос здесь не в русской находчивости и терпении, которыми стоит гордиться, а в том, сколько Россия будет позволять посылать себя и быть на побегушках у Запада.

Стоит особо подчеркнуть, что ни один внутренний враг во время Великой Отечественной войны не сделал столько для уничтожения России, сколько сделали полвека спустя несколько рот правозащитников, никак не закрывавших свой рот в страшное последнее десятилетие 20-го столетия.

Мелкое мыслит частным.

Частное мышление неизбежно мелко, а чаще всего просто формально, то есть поверхностно, оно вынужденно скользит по внешней стороне формы явления и тем самым из-за своей самограниченности позиционирует себя всегда как точку зрения.

И если приходящий в сознание разум просто невинно вопрошает «…Де я?», то формально-рассудочный, столь же невинно утверждая незыблемость своей точки зрения, заявляет: «Я – здесь!..»

Можно было бы продолжить эту познавательную мысль: а он – вон там, а вот этот – там, а вон та, рассыпавшаяся в поле зрения группа товарищей, – там. И что характерно, у каждого своя точка зрения. У каждого своя система аргументации и свои предложения в отношении чего-то, что видно только им, – если пригнуться, а проблему наклонить в противоположную сторону. Глядя на всё это можно предположить, что так дело обстоит потому, что каждый видит лишь то, что может и хочет, но скрывает при этом, что хочет лишь так, здесь и под таким углом, и, будучи ментально парализованным, способен лишь окапываться и изредка переползать до ближайшей кочки.

Формально мыслить это, прежде всего, мыслить ограниченно и, видя лишь одну грань проблемы, видеть иные грани искаженно или вообще их не видеть, возводя «в абсолют» одну из огромного числа тенденций развития.

Применительно к чеченской теме мыслить формально-правозащитно значило на деле яро выступать за уничтожение России. Ичкеро-дудаевскую гадину – это жуткое порождение горбачевщины необходимо было беспощадно раздавить как можно быстрее, не взирая ни на что. Ведь последствия могли быть сверхкастрофическими, включая, например, всероссийскую гражданскую войну, в сравнении с которой пережитые две чеченских, что геморройное состояние в сравнении с коматозным.

Наглядно проблему неполноты всякой формальной системы можно представить в виде известной игры в «пятнадцать», в которую играют одновременно два человека, каждый из которых, пытаясь собрать своё видение последовательности цифр на фишках, вмешивается в игру своего стратегического партнера по несчастью.

Здесь неполноту всякой формальной мировоззренческой системы можно видеть предельно наглядно в виде:

А) незаполненности, то есть наличия своего рода дыры, принципиально неустранимого существования не полностью покрытого формального поля проблемы, которое предоставляет полную свободу манипуляции процессом покрытия;

В) существования неисчислимого числа вариантов покрытия, т.е. множества иллюзорных путёй «решения проблемы»;

Г) существования огромного числа принципиально неразрешимых вариантов покрытия, не позволяющих построить последовательную цепь рассуждения;

Б) неустранимой возможности постоянного вмешательства оппонента в процесс покрытия.

Перейдем, наконец, к делу, к ответу на вопрос: «Что такое есть русская национальная идея?» вопросом: а может ли вообще существовать неформальная мировоззренческая система?

И здесь не скажешь подобно Штирлицу: «Вот с этого и надо было начинать!», так как данный вопрос эквивалентен вопросу, который задал раздраженный ответом Иисуса Понтий Пилат: «Что есть истина?» 

Два вопроса, вопрос о русской национальной идее и вопрос об истине, находятся настолько близко, что их невозможно отделить друг от друга. И вопрос даже не в том, чтобы отделить один вопрос от другого, а в том, надо ли отделять.

После сокрушительного фиаско одной известной идеологии, которая претендовала на знание истины, всякая очередная постановка третьего извечного русского вопроса кажется почти неприличной.

Среди всех тех, кто никак не может ответить на два предыдущих: о дураках и дорогах существует тайное соглашение, что сейчас, в текущий момент тема истины и отношения к ней это тема трансцендентно-субстанционального чириканья. Да, это отчасти так и есть. Для тех, кто раньше чирикал об истине из глубин «развитого социализма». Чирикать было тепло, потому что «социализм» был еще совсем свежий. Но можно на ситуацию взглянуть и иначе.

Может быть, все те, кто так старательно сейчас обходит проблему существования истины и отношения к ней русских, тем самым соглашаются с тем, что в их лице русский идеализм навсегда погребен под кучей навоза?

Но ещё вопрос, хватит ли во всём мире навоза, чтобы утопить в нём русскую устремленность. Что-то всякому русскому сердцу подсказывает: нет, не хватит, пусть даже десятилетие назад русской гоголевской тройке – этому символу исторического предназначения русского народа приходилось не лететь, а плыть в этом навозе, порой погружаясь в него по самые ноздри.

Под руководством Путина выплыли. Высохли. Отряхнулись.

Вот по настоящему глубокая познавательная мысль: «Русский человек углубленно размышляет редко, но если случается,  то сердце его сопереживает Мысли. Это близко дисциплине Духа».

Что дальше?

Может быть подумать? Подумать, задуматься не как отдельному человеку и даже не как толпе – как народу?

Иными словами, нужна идея, которая поможет отыскать идею.

Гипотетически допустим почти невозможное, что кому-то известна русская национальная идея и что она где-то существует и недвусмысленно выражена. Начнём с конца, если выражена, то в каком виде она непременно должна существовать?

Мы уже выяснили, что русская идея не может не быть некой проекцией некой весьма обобщенной истинной мысли. Обобщенная целостная мысль, способная правильно отражать мир и человека в этом мире, не может не быть теорией.

Теорией в хорошем смысле. Где теория, там наука. А что нам говорят учёные в отношении русской национальной идеи?

«Национальная идея – это существующие объективно, сохраняемые многими поколениями и характерные для данного народа глубинные правила и традиции, которые порождают ряд его особенностей и характеристик». [2]

«Логично предположить, что позитивное содержание новой идеологической программы будет национально окрашенным. Потому что интернациональным у нас уже наелись. И коммунистической идеологией, которую ассоциируют с уравниловкой, ограничением свобод, зажимом инициативы, огосударствлением частной жизни. И либерально-демократической, которая у многих связана с хаосом, развалом, незаконным присвоением общенационального достояния, хищническим эгоизмом. Проблема только в том, что вариантов актуальных идеологий у нас не так много. На сегодня – это антибуржуазная, антидемократическая, националистическая. И это совсем не тот набор, из которого хочется что-то брать. Но есть и еще одна: как это ни противно звучит – потребительская. В сущности, она про то, что люди должны быть сытыми, счастливыми, благополучными. …

Кирпичиков, из которых будет строиться новая российская идеология предостаточно… Все они наши – национальные, органические. Так что выбирать не придется: этот кирпичик берем, а вот тот – нет. Кирпичики надо будет использовать все. Другое дело, какие класть в фундамент, а какие пойдут на декор» [3]

«… глубоко, в спинном мозге, в генетической памяти русских, присутствует неистребимый образ Империи – великой сверхзадачи, которая на протяжении тысячелетия была поровну распределена между Владимиром Святым, Александром Невским, Петром I и Сталиным. … Национальная идея России» - это победа в невероятных, безнадежных условиях, Победа, в результате которой каждый раз воспроизводились великая культура и великая экономика». [4]

Сказано, между прочим, замечательно и замечательно верно! Еще добавим, рассуждая о русской национальной психологии и многочисленных аспектах русского исторического культурного феномена, А.А. Проханов приходит к выводу, что лишь мировая забота способна заставить русский народ задуматься: «современная российская политика «беременна» сверхзадачей» и Проханов убежден, что эта «сверхзадача» вскоре будет сформулирована.

«Вступая в ХХI век, народы России живут тревожным ожиданием грядущего и, одновременно, надеждой на лучшее будущее: возрождение мощи и авторитета Отчизны, её экономическое процветание, мир и согласие, преодоление нищеты и бесправия и, прежде всего, на создание структур и методов управления страной, …процедуры оценки деятельности и обновления руководящих органов всех уровней. В этих условиях в общественном сознании сосредоточивается внимание  на необходимость формирования российской национальной идеи. Нам представляется, что возрождение Отчизны на основе эффективного управления имеющимися богатейшими ресурсами есть не только важнейшая составляющая, но и исходный момент национальной идеи». [5]

«Национальная идея – это, одновременно, и цель, и средство. Ее ценность, как и любой другой идеи, прежде всего в эффективности ее позитивного, неразрушительного воздействия на человека, это наличие идеала, взывающего к действию и достижению общей цели. По сути, национальная идея и идеология суть понятия идентичные. Попросту, это – установка на задачу». [6]

Кому-то надо было заткнуть рот Френсису Фукуяме и, честно говоря, давно пора. Эта честь досталась мэру Москвы, мнение которого по причине явного благородства задачи мы причислим к мнению ученого люда и им же закончим краткий обзор.

Дело в том, что Юрий Михайлович Лужков в 2003 году написал очень интересную книгу «Возобновление истории. Человечество в ХХI веке и будущее России».

Лужков в этой книге отмечает, что Россия никогда по-настоящему не читала Маркса. Россия его перелистала, захлопнула и стала строить «платоновский котлован».

После 1991 года марксизм из страны, в которой это учение было в основе национальной идеи в течении нескольких поколений, был изгнан. А между тем, вновь вернуться к марксистским идеям в России стоило бы по той причине, что, как полагает Лужков и это абсолютно верно, с распадом Советского Союза в мире возник «парадокс, связанный как бы с «концом истории» и с утверждением в мире глобальной монополии США.

Лужков считает, что новое возвращение К. Маркса для России в конкретных условиях имеет тот смысл, что вопреки желаниям и корыстным интересам тех, кто старается лишить самостоятельного исторического пути другие народы и государства, в том числе и саму суверенную Россию, сделать это невозможно. Этому мешает диалектика, в том числе и диалектика исторического развития. Ю.М. Лужков иллюстрирует это на аналогии отношения учения Карла Маркса к учению Георга Гегеля. Маркс считал величайшим достижением Г. Гегеля его диалектику, но отметил странный парадокс: сам Гегель отрекся от диалектики, когда развитие его «Абсолютной Идеи» закончилось, воплотившись в прусской монархии. Выходит так, что наступало то, что с нелегкой руки Фукуямы назвалось бы «концом истории». Но история, как нам всем известно, тогда не закончилась. Из этого можно сделать вывод, что не закончится она и сейчас, когда палка глобализации, как отметил в рецензии на книгу журналист Мэлор Стуруа, всё больше напоминает «большую дубинку» Теодора Рузвельта».

Итак, это в известном смысле самая правильная из всех ученых мыслей.

А вот самая неправильная. Видимо, никто так полно и последовательно не выразил всю современную русскую непоследовательность, дезорентированность, идеологическую и политическую слабость как «кремлёвский идеолог» Глеб Павловский.

 «Отмечу главное – Россия самоопределилась, внутренне и внешне. Мы больше не выступаем как перелицованный СССР. Государство Россия, ликвидированное в 1917 году и подпольно прозябавшее внутри советской идеократии, восстановлено (?). Причем восстановлено собственными силами, не под давлением извне. Поэтому тезис о проигрыше «холодной войны», кстати, относится к СССР, но не к государству Российскому (курсив наш).

Напротив, это Россия воспользовалась проигрышем Советского Союза в «холодной войне», чтобы выйти из его состава в своих национальных интересах (?).

(?! … и наступил день «Величайшей Независимости России». От кого интересно, может быть, России Олигархической от Всей Остальной?).

И теперь Россия заново восстанавливает свою государственную преемственность – не от империи (?), не от советской глобальной идеократии и не в качестве глобальной сверхдержавы (?). Ничего из этого нас, как мировую державу, не интересует и здесь не о чем сожалеть (?). В современном мире нет места ни для империй, ни для сверхдержав (?). Сегодня, кстати, США, а не Россия возятся с наследством Советского Союза и его технологиями глобального доминирования. Россия к этому не стремится.

(А Россия тупо и безучастно взирает на Планетарного Звезднополосатого Хама и на то, что США продолжают идейно оккупировать и окружать Россию оранжевыми плацдармами?!).

Для нее важней восстановить разрушенную мировую архитектуру (?). Россия заново, что видно по поездкам Президента, восстанавливает и сшивает порванные зачем-то связи, «ревизует», вернее, инвентаризирует их. У нас совершенно открытая позиция.

(видимо «абсолютно открытой» она была при Ельцине и в его лице, эдакая «демократически отплясывающая под чужую дудку Россия»).

Для России нет ни советских друзей, ни советских врагов (?!). Мы сознаем, что залечиваем старые раны, выплачиваем чужие долги, долги другого, не существующего ныне государства, но мы не претендуем на имперское наследие

(Павловский, видимо, считает, что все, кто жил в предыдущем, - вымерли? Или просто ожидает, когда вымрут? А гордиться тем, что мы похерили все многовековые усилия по собиранию русскими земель русских и теперь готовы вернуться к состоянию когда еще, например, не завоевано Казанское царство, может лишь не вполне адекватный человек).

Мы платим цену независимой России как мировой державы.

(Откровенный идиотизм! Интересно, кому и за что? За независимость? А разве за право быть независимым, т.е. русским, надо кому-то платить?).

Через год после прихода Путина к власти, можно сказать, только и начинается наше государственное существование». [7]

Но во всей этой квинтэссенции бредовости несомненно есть смысл, и этот смысл в том, что слабость ищет оправдания себе и находит его в безумии безыдейности, то есть такой идейности, которая не затрагивает интересов сильных мира сего, которые, о, ужас! могут дать за это и в морду.

Вот так оптом взяли и отреклись от всего, вытащили вот кое-какие части мумии старой русской николаевской империи и, назвав их «святыми мощами», умолкли, приняв мумифицированный вид. Да, нынешняя «демократическая Россия» в сравнении с советской настоящая 100% мумия!

К слову, именно такого «самоопределения» желают России ее вечные соперники и враги, а кажется, друзей у России усилиями павловских не осталось.

Подведём черту.

___________________________________________

- Итак, в конце концов, будет ли здесь и сейчас предложена русская национальная идея?

- Да, будет.

- Откуда она взялась?

- Можно было бы просто сказать: «оттуда» и указать пальцем в небо, и это во многом было бы правдой, но, используя принятую терминологию, скажем просто: «не перевелись ещё на земле русской терминалы связи с высшим».

- Соответствует ли эта русская национальная идея тем критериям, о которых здесь говорилось, например, что русская идея должна отражать интересы не просто большинства ныне здравствующего русского народа как сверхнационального синтетического этноса, но и интересы всех предыдущих поколений русских людей?

- Да, в самой высшей степени соответствует, являясь синтетическим воплощением всего ныне существующего множества взглядов, каждый из которых можно легко получить простой проекцией на ту или иную плоскость локального частного русского интереса. Даже того множества, что было в своё время получено в виде дискуссии, инициированной ельцинским аппаратом. Собственно, именно с этой целью это множество и было приведено.

- В чём суть предлагаемой русской национальной идеи?

- Суть этой идеи, конечно же, не такая элементарная, как, например, идеи «сбережения нации», но ее можно обозначить в следующем виде: планетарная духовная гегемония русского народа. Разумеется, всякая гегемония, тем более духовная, а тем паче планетарная, не даётся за просто так. Она должна быть, во-первых, заслуженной, а, во-вторых, добровольно принятой миром.

- А что мир может добровольно принять чью-то гегемонию?!

- То, что в настоящий момент мир, по крайней мере, часть его недобровольно принимает гегемонию США, несомненно. Соединенные штаты и стараются доказать миру своё право гегемонии, гегемонии сильнейшего. Но истинная сила, каждый русский знает, – не в силе, а в правде, то есть в истине. Духовная гегемония – это гегемония не сильнейшего, а по сути умнейшего, того, кто знает истину, и стремится к ней, следуя не своеволию своей эгоистической воли, а воле высшей. Очень кратко и ёмко русская национальная идея – это идея Русской Воли в её истинном сверхчеловеческом выражении, которое, конечно же, требует особого рассмотрения.

- Разве в мире есть иная воля, кроме человеческой воли?

- Конечно, есть. Ее примитивно-религиозное и, можно сказать, формально-ограниченное выражение в так называемой «воле Божьей», воле Высшей или Воле Творца.

- Бог есть, Бог существует?!

- Да, существует и это можно доказать.

- ?!

- Да, именно доказать, то есть обосновать, исходя из логики.

- Какой?! Общепризнанно, что такого рода вопросы невозможно ни доказать, ни опровергнуть.

- Общепринято было считать, что существует социализм. Но социализм никогда не существовал. В самом понятии общепринятости присутствует элемент мнения большинства, толпы. Там где большинство, а тем более толпа, никогда не было истины. Существуют две логики: формальная логика и логика ментального синтеза или логика неформальная. Первая является частным случаем второй, неформальная логика при рассмотрении частного, частных вопросов превращается в формальную подобно тому, как релятивистская механика превращается в механику Ньютона для скоростей, много меньших скорости света. Из того, что неформальная логика пока не признана официальной наукой, вовсе не следует, что она не существует. Она существует, и, опираясь на неё, можно ответить на множество вопросов, которые, как сейчас общепринято считать, не имеют ответа, в частности и на вопрос реальности существования Бога-Творца. Для неформальной логики вопрос существования Бога это даже не вопрос. Подробное рассмотрение предмета неформальной логики представлено в книгах и статьях, здесь мы укажем лишь ряд существенных моментов.

В основе неформальной логики находится логика Гегеля или диалектическая логика. Можно с полным правом утверждать, что она по сей момент является terra incognita философской мысли. В основе формальной логики лежит закон исключения третьего: «а» может быть лишь «а» или «-а» и не может быть ничем иным, кроме того, что оно есть в своей поляризованности на пару противоположных и не сводимых друг к другу понятий. В действительности есть, существует третье и в известном смысле единственное «а», которое объединяет собой и «а» и «-а». Если в основе формальной логики находится закон исключения третьего, то в основе неформальной закон существования третьего или закон единства противоположностей. В остальном обе логики тождественны, а точнее формальная логика является частным случаем неформальной.

Кроме закона существования третьего в неформальной логике можно выделить закон перехода противоположностей. Его формулировка очень проста: «противоположности переходят друг в друга через самих себя, через то, что они есть». Интересным будет отметить, что представлена полностью аутентичная гегелевская формулировка закона перехода противоположностей друг в друга. Уяснив факт несомненного наличия такого перехода, и уяснив его сущность, можно браться отвечать на любые самые сложные и даже, кажется, на принципиально неотвечаемые вопросы.

- Ничего не понятно… Совершенно ничего! Как понять сказанное? Что оно значит?

- Оно значит лишь то, что придётся кардинально пересмотреть очень многие вещи, которые сейчас считаются незыблемыми и «само собой разумеющимися».

Среди этого перечня можно указать, например, «несомненность преимущества демократической формы правления», существование парламентаризма и прочих так называемых «реалий», которые и позволили Фукуяме сделать вывод, точнее поставить вопрос о «достижении конца истории». Человечеством действительно достигнут своего рода конец, но не истории, а, как выразился Маркс, «предыстории человечества».

Кратко рассмотрим предмет «перехода противоположностей друг в друга через самих себя» на наглядной модели явления. Вопреки тому, что здравый смысл подсказывает, а он подсказывает, что предмет, возьмем обычную воду, не может быть одновременно жидким и твердым, то есть проявлять противоположные свойства в одном отношении такое «чудо» все же реализуется постоянно, ибо отражает реальную вездесущую диалектику перехода противоположностей. Если в разных отношениях, то здесь никакой проблемы нет. При температуре выше нуля по Цельсию вода жидкая, ниже – твердая. Но как вода может быть твердой в одном отношении? Может. Дело в том, что понятие «твердый» означает проявление некоторой совокупности свойств. Твердое тело в частности не растекается, а колется на устойчивые фрагменты. Разве жидкость может проявлять такие свойства? Разумеется, может. Но в обычных условиях этого не заметить. Оказывается, в кратковременном силовом действии на вытекающую струю воды, если этот процесс рассмотреть подробно, например, при помощи сверхскоростной съемки, можно видеть невиданное: вода от удара пули по ней действительно колется на части, словно сосулька. Так же и твердое кристаллическое тело способно течь под нагрузкой. Гранитная глыба со всей несомненностью есть твердое кристаллическое тело. Если к ней приложить соответствующую нагрузку и заснять этот процесс на этот раз прямо противоположным способом – «сверхзамедленным», т.е. делая периодические кадры, а затем всё прокрутить с обычной скоростью, то можно увидеть весьма необычное. Гранит течет подобно жидкому тесту.

Оказывается любое из множества пар противоположных понятий способно переходить в свою противоположность. Свет и тьма. Добро и зло. Бесконечно большое и бесконечно малое. Белое и черное. Конкретное содержание такого рода переходов подробно рассмотрено. Здесь же мы просто покажем общую модель явления.

Известен род односторонних поверхностей, одна из них кольцо Мёбиуса. Такое необычное кольцо получается из кольца простого, если его разрезать, а далее вновь склеить, но предварительно одну из сторон повернуть на 180 градусов. У такого рода поверхности, какая нами получена, всего одна сторона. В этом можно легко убедиться, если взять карандаш и провести линию по всей длине кольца. Начало линии соединится с ее концом вопреки «здравому смыслу». Если разрезать такое кольцо вдоль, оно также вопреки здравому смыслу не распадется на два, а образует одно, по диаметру вдвое большее первоначального.

Кольцо Мёбиуса являет собой типичную и очень наглядную модель истинного отношения и перехода противоположных понятий друг в друга. С одной стороны такого кольца – символа одного из двух противоположных понятий, можно легко попасть на другую сторону, просто двигаясь вдоль кольца.

Главное отличие формального мышления от неформального, диалектического в том, что формальное исходит из двухсторонней модели отношения противоположных понятий. Формальное мышление не видит перехода между ними, потому что такого перехода в формальной модели действительно нет. В этом оно право. Модель формальная может быть проиллюстрирована обычным «неперекрученным» кольцом. У такого обычного кольца две стороны и попасть с одной стороны на другую невозможно, а если возможно то лишь скачком, прыжком или проделав дырку в кольце.

Диалектическое мышление не только видит вечное и неизменное наличие такого перехода, но и то, что если взять фрагмент такого одностороннего кольца, то оно проявляет все свойства кольца обычного. Это означает, что переход противоположностей друг в друга через самих себя являет собой общий случай отношения между противоположными понятиями. То есть учитывать наличие такого перехода, безусловно, необходимо тогда, когда рассматриваются наиболее общие вопросы развития явления. Для локальных областей действуют обычные законы логики формальной, в частности закон исключения третьего, ведь одна сторона кольца – одно понятие на фрагменте кольца с односторонней поверхностью действительно противоположно другой стороне – противоположному понятию и перехода между ними в границах рассматриваемого фрагмента действительно нет, что полностью соответствует формально-логической модели явления.

Итак, новая диалектическая парадигма логики, которая расширяет обычную формальную логику кардинально изменяет при этом привычную формально-логическую картину мира, в рамках которой обосновать, то есть логически безупречно доказать существование Бога действительно не представлялось возможным. Неформальная модель доказывает это самим фактом наличия перехода между противоположностями, которые в древних школах мышления назывались бинерами.

Что такое бинер? Бинер – это знакомая всем пара противоположностей, это особое целостное синтетическое понятие, которое в себе объединяет свои противоположные полюса. Каждый из полюсов бинера, каждое отдельное понятие из пары противоположностей является лишь формальной проекцией единого понятия. Действительно, без творения нет Творца, без человека нет Бога. Без тьмы нет света, без зла нет добра, без конечного нет бесконечного и т.д.

Например, пара противоположностей «Человек – Бог» являет собой типичный бинер. Введём аксиому существования, которую сформулируем следующим образом: все противоположные понятия произвольного бинера существуют. Если существует один из компонентов бинера, то должен существовать и другой.

Вопрос доказательства существования Бога или Творца, таким образом, сводится к обоснованию существования его полюса – человека. Существует ли человек? Ответив на этот вопрос положительно, мы тем самым положительно обосновываем существование Бога, ибо само понятие человек существует лишь постольку, поскольку существует противоположное ему.

Указание конкретного содержания базовых форм перехода для данного бинера называется снятием бинера. Снятие бинера означает вместе с этим осуществление синтеза данной пары противоположных понятий.

Например, для пары «Теизм и Атеизм» это означает, кроме всего прочего, устранение вечного противоборства и противостояния двух направлений философской мысли: материализма и идеализма. Полнота и завершенность совершенства каждого из них обретается в его собственной противоположности, через слияние с ней. В сфере социально-политического устройства снять бинер «Капитализм - Социализм» означает показать совершенно неожиданные пути развития капитализма, с одной стороны, и не менее неожиданную суть понятия «социализм» - с другой. Означает это, признаем честно, крайне непривычное, что социализм является особой формой капитализма, развитие которого доведено до своего логического конца, до той или иной формы однородности.

Качество социально-экономической однородности, то есть качество отсутствия классов – это качество капитализма называется социализмом. Качество однородности капитализма более высокого уровня, например, культурно-идеологического можно назвать коммунизмом.

Обычный капитализм, как можно видеть, постоянно поляризует социум, что бы под этим ни понималось: конкретное общество в рамках государства или мировое сообщество. Таков обычный капитализм. Необычный капитализм в силу того, что он подчинен иному принципу существования и развития, речь идет о принципе общего блага, не поляризует социальной среды, а напротив - постепенно сглаживает весь спектр социальных различий. Такой капитализм, очевидно, и является социализмом в развитии. Когда такой капитализм достигает определенного уровня однородности, можно говорить об известных каждому и на данный момент почти мифических марксистских понятиях социализма и коммунизма.

Исходя из того, что существующий капитализм к указанным качествам вовсе не стремится, но экономически оказался прогрессивнее так называемого «социализма», можно выдвинуть гипотезу о том, что в мире не было, не существовало никакого социализма. А учитывая приведенное здесь определение социализма как однородного капитализма, можно убедиться в правильности гипотезы. К слову, такое определение полностью соответствует классическому марксистскому.

Если социализма не было, то что же было? В общем, особая разновидность капитализма. Подробнее на этот вопрос может ответить очищенный от формализма марксизм, который можно назвать неомарксизмом. И с тем, и с другим можно подробно ознакомиться отдельно.

Доказательством несуществования социализма является, в частности, и то, что никто иной, как Владимир Ильич Ленин в отличие от всех понимал, что дорога к социализму проходит через особый, как он сам выражался, «очень необычный капитализм». Такой капитализм Ленин называл «государственным капитализмом в пролетарском государстве» и сам поразительный факт существования неизвестной ныне никому ленинской концепции построения капитализма, который должен был в перспективе стать социализмом, является выдающимся практическим доказательством действительного существования неформальной логики и неформальной системы мировоззрения.

Мы позволим себе не привести ни единой ссылки на работы Ленина по той простой причине, что можно сослаться на всё, подчеркнем на всё, что создано Лениным после Октября и касается вопроса стратегии социалистического строительства.

Ленин разрабатывал свою концепцию на протяжении всего послеоктябрьского периода, а своего полного выражения она достигла в так называемых «Последних письмах и статьях». Почему она неизвестна до сих пор? Потому что подобно Иосифу Джугашвили каждый по настоящий момент понимает неформальную логику Ленина сугубо формально и находится, хочет он того или нет, в глубочайшей колее сталинского формально-вульгарного понимания социализма.

Именно Сталин уничтожил ленинизм, отстаивая его. А с 1926 года ленинизма не стало, он был подменён сталинизмом. Доказательств этого на сайте предоставлено более чем достаточно. Еще одним аргументом можно считать то, что неведомый ленинский социализм, который вместе с этим есть развивающийся социализм, реально существовал и назывался нэпом, новой экономической политикой.

Итак, повторим особо еще раз, что всё чего мы сейчас просто коснулись подробно рассмотрено в книгах и статьях. А сейчас пора сообщить, что такое есть русская национальная идея.

Приземленный аспект ее состоит в том, что Россия и русский народ призваны завершить то, что было начато Октябрем – показать всему человечеству путь в будущее. Показать на собственном примере. Демонстрация этого изменит весь мир и поставит русский народ и Россию на заслуженное место планетарного духовного гегемона, утвердив навсегда базовую систему истинного знания о мире, о положении и роли в нём человека.

Проще говоря, Русская Идея состоит в том, чтобы воплотить в мире идеалы истинной русской свободы – ВОЛИ, которая является Высшей Волей, исходящей от Того (или Тех), кого люди так долго обозначали неопределенным понятием «Бог».

Русская Национальная Идея в том, что Россия должна открыть человечеству дверь в мир одухотворенного человечества, в котором не будет войн и конфликтов, не будет голода, не будет бедности и нищеты, не будет несправедливости и унижения человеческого достоинства. Это мир братства, истины и истинной свободы.

Прекрасная идея!

Разумеется, это будет нелегко и, разумеется, при этом придется бросить вызов всему иному миру, погрязшему в грехе. Но на то мы и русские, чтобы побеждать в самых немыслимых условиях. Это и есть та сверхзадача для человеческого духа, который, прежде всего, есть дух русский.

В сугубо узком животрепещущем смысле текущего момента Русская Национальная Идея – это проблема, поставленная перед каждым русским по духу, проблема простая и отчетливая: хватит ли у русских РУССКОГО ДУХА ответить на самый значимый вызов, когда-либо брошенный ему. Ведь речь идет безо всякого преувеличения о самом существовании и оправдании существования русского исторического народа.

Нет, не хватит. Русских, русского народа уже нет, и не будет никогда.

Да, хватит и хватит с лихвой. Тогда необходимо убедиться в этом, ответив, прежде всего, себе, а заодно и всем, убедительность такого ответа ПОТРЯСЛА весь мир и утвердила навечно РУССКОСТЬ как исключительный и уникальный планетарно значимый феномен.

Вот она: общая идея Русской Идеи.

**********

К слову, есть и иной неприземленный аспект русской национальной идеи. Но он настолько величественный, что с ним следовало бы ознакомиться лишь после того, как лично себе можешь ответить: «Да, хватит русского духа, на всё и на всех хватит!»